Отталкивание от любых форм общественного принуждения, преодоление любых запретов, выявление всего подавленного, подсознательного в жизни и маргинального в культуре — вошла в плоть и кровь нарождавшегося сюрреализма во Франции.

Бретона, Арагона и Супо называли тремя мушкетерами сюрреализма. Сблизившись в 1919 году, они стали первым поэтическим призывом нового течения. В 1920 году вышла первая «стартовая» книга сюрреализма «Магнитные поля» Бретона и Супо, на страницах которой авторы пытались материализовать его стержневую идею: автоматическое письмо.

Позже, в 1924 году Андре Бретон в своем знаменитом манифесте даст первое определение сюрреализма: «Чистый психический автоматизм, имеющий целью выразить или устно, или письменно, или любым другим способом реальное функционирование мысли. Диктовка мысли вне всякого контроля со стороны разума, вне каких бы то ни было эстетических или нравственных соображений.

Возникший как поэтическая группа, заявивший о себе как литературная и живописная школа, проглотившая предшественников-дадаистов, сюрреализм обязан своим рождением прежде всего поэзии.

Поэзия оказалась уникальным испытательным полем — здесь сюрреализм утвердил особые приемы обращения с языком, особые способы организации поэтического образа, которые в отдельных случаях использовались в литературе и прежде. В ход шло все, что могло нарушить любую из традиционных языковых структур: коллаж, каллиграмма, игра со шрифтами, фонетическое письмо, всевозможные нарушения смысловых связей между словами, вплоть до разрыва и незавершенности текста.

В европейской культуре давно стало общепринятым, что сюрреализм является главной составляющей авангарда XX века.

В 1924 г. появилось эссе Луи Арагона (1897-1982) «Волна грез». «Грезы» — или «сны» — одно из ключевых понятий сюрреализма. Бретон также деспотизму логики противопоставлял «всемогущество грез». Человек становится сюрреалистом в то мгновение, когда внезапно набегает «волна грез», «обретающих характер видимых, слышимых, осязаемых галлюцинаций». Может быть, это и «волна сновидений»; Арагон рассказывает о том, как на сюрреалистов буквально обрушилась «эпидемия сна» («они засыпают повсюду»).

Погружаясь в грезы, сюрреалист вырывается из системы сковавших «я» социальных истин, потерявших свою цену: «родина, честь, религия, добро — трудно узнать себя среди этих бесчисленных вокабул». Сюрреалист «узнает» себя там, где царят «случай, иллюзия, фантастика, греза», где торжествует всемогущее «чудесное», способное «автоматически» сотворить новую реальность, «сверхреальность», способное создать некий синтез, снимая все противоречия реального и воображаемого, высокого и низкого, прошлого и будущего.

Широкую известность получил «почетный список» из «Манифеста сюрреализма» А. Бретона: «Свифт — сюрреалист в язвительности. Сад — сюрреалист в садизме. Шатобриан — сюрреалист в экзотике. Констан — сюрреалист в политике…»

Сюрреализм расцветал в 20-е годы. В это время выходят многочисленные статьи, исследования. Из эпохи декаданса черпаются принципиальные темы и сюжеты: бессознательное и сексуальность, мистицизм и оккультизм.

«Чем больше я всматривался в самого себя, тем больше находил, что суть реальности, подлинная и в определенном смысле главная суть жизни, — это бессознательное». Слова Альбера Самена (Albert Samain), сказанные в конце 80-х годов XIX столетия, могут быть приписаны любому из сюрреалистов.

С использованием материалов: Поэзия французского сюрреализма, СПб.: Амфора, 2004. — 502 с.